Расскажи, как возник Altourism.
День рождения Altourism – 28 сентября 2014 года, хорошо помню эту дату. В то лето я готовилась к экзаменам в ООН и, как часть подготовки, смотрела конференцию Social Good Summit. Оттуда я узнала, что существует социальное предпринимательство. К тому моменту я уже несколько лет задумывалась о создании своего проекта, но в бизнес идти мне не хотелось, потому что это деньги ради денег, я в этом не видела смысла. Поэтому, узнав о социальном предпринимательстве, я поняла – это то, что мне нужно. Это и бизнес, и деньги, но они не ради денег, они ради того, во что ты веришь, ради того, что ты хотел бы изменить к лучшему. Ты сражаешься не за свою боль, а за боль общества. При этом, в отличие от благотворительности, ты не зависишь от грантов.
Как ты выбираешь места для альтпоездок?
Мы беремся только за населенные пункты менее 50 тыс. человек – это малые города и деревни. Сначала меня находят местные активисты и рассказывают, что они у себя делают. Даже если у них не все получается, это не важно. Главное, что они что-то делают сами и ищут возможность продолжать это, в том числе с нашей помощью.
Итак, первый важный шаг – найти активных жителей, готовых организовать это путешествие у себя. Второй – обеспечить хорошие условия проживания наших альтуристов. Туристическая инфраструктура в российской глубинке оставляет желать лучшего, поэтому зачастую это самый больной вопрос в таких местах. В наших проектах быт должен быть продуман, альтуристы должны спать в хороших условиях, на качественных кроватях и чистых простынях, у них должен быть душ с горячей водой и исправная сантехника. Эти вещи кажутся само собой разумеющимися, но на самом деле во многих местах их нет. Наша целевая аудитория обычно путешествует по Европе и привыкла к определенному уровню комфорта. Люди хотят вкладываться в развитие региона, они хотят осмысленного туризма. Им не нравится просто ездить по краеведческим музеям, им важно взаимодействовать тесно с местными жителями, но при условии, что быт будет продуман. На первой стадии я прошу прислать фото бытовых условий и уже потом мы начинаем обсуждать социальную и культурную программу, детально разрабатывать проект.
Почему для тебя так важна активность местных жителей?
История российская такова, что нас немного забили, и мы даже не задаем себе вопрос, каким должно быть то место, где мы живем? Больше всего не люблю, когда люди сидят на кухне, жалуются на жизнь и ждут, когда их проблему за них решит кто-то другой. Поэтому я вижу главной задачей Altourism не просто приехать и что-то сделать, а сделать это с местными жителями.
Возможно, мы даже не закончим начатое, но во время этой совместной работы у местных жителей меняется мышление «нам должны» на мышление «мы можем сами». Потому что проект построен так, что всю организационную работу выполняют местные жители. Им кажется, что они организуют это для нас, но мы, кроме своих рук, ничего не привозим – ни финансов, ни материалов. Когда мы уезжаем, люди понимают, что на самом деле они все могли сделать и без нас. Они сами договорились, организовали логистику, разработали проект. Сами нашли, кто принесет пилу, а кто доски и гвозди. Сами договорились с властями, с которыми раньше не разговаривали. Мы уезжаем, а они продолжают общаться. Начинается взаимодействие в правильном треугольнике «власть – местные жители – бизнес». Поэтому каждый наш проект должен быть развивающим, вносящим вклад в общество, чтобы любой понимал без объяснений: «Это сделает нашу жизнь лучше».
Что ждет альтуриста в вашей поездке?
Оставившему заявку на поездку человеку мы высылаем памятку, в которой прописана программа, контакты организаторов и координаты места встречи. Обычно мы встречаем всех в какой-то точке. Например, они сами приезжают в Смоленск, а дальше все продумано вплоть до возвращения на тот же вокзал. Трансфер, проживание, питание – все готово. Это сделано для того, чтобы люди могли по максимуму окунуться в осмысленную часть своего путешествия.
Если это поездка небольшая, на 2–3 дня, то в первой половине дня мы работаем, а после обеда у нас культурно-познавательная программа – что-то аутентичное для данной местности, помогающее развивать туристическую инфраструктуру. Например, мы можем попросить бабушку, которая печет очень вкусные карельские пирожки «калитки», провести мастер-класс по их выпечке. Одновременно мы создаем и спрос, и предложение. По-другому никак, предложения у нас часто просто нет. Создавая ситуацию спроса и предложения несколько раз подряд, через некоторое время эта бабушка уже вывешивает табличку о своих мастер-классах на заборе. Или, например, собираем по деревне велосипеды и организовываем велосипедную прогулку по окрестностям. Природа российская никогда не подводит. Инфраструктура – да, а природа – никогда. Велосипедного проката нигде, конечно, нет. Но если мы так сделаем один или два раза, кто-то подумает, что это хороший вариант подработки, соберет и отремонтирует старые велосипеды и будет в сезон их сдавать. Это все нужно показывать на конкретном примере.
Мы не останавливаемся в обычных гостиницах, ищем что-то самобытное, например, в Тутаеве альтуристы останавливаются в восстановленном старинном особняке «Дом творчества «Романово». Если самобытного ничего нет, то это должно быть что-то новое и стильно сделанное. Важно, чтобы в этом месте была домашняя атмосфера, чтобы можно было вечером собраться в большой комнате выпить чаю и поговорить о том, что пережито за день, а потом в тапочках дойти до кровати.
Едва ли не все альтуристы, когда делятся пятью самыми яркими впечатлениями от поездки, говорят: плов, медовый кекс, оладушки… И пять пунктов занимает еда. Притом, что мы на еде упор не делаем, просто просим местных жителей приготовить домашний завтрак, обед и ужин. Это опять же дает возможность какой-нибудь местной бабушке заработать лишнюю копейку..
Опиши свою целевую аудиторию.
Как правило, это состоявшиеся, мыслящие люди от 28 до 45 лет, реже приходят двадцатипятилетние и за 50. Эти люди очень активны, у них есть жизненный опыт, сложилась карьера и/или семья. И у них есть желание и силы во что-то еще вложиться, понимание значимости этого. При этом в поездках им важны комфортные условия проживания.
Соотношение между женщинами и мужчинами у нас сейчас 80% на 20%. Причем, интересно, если девушке понравился проект, и она зовет на него свою пару, то они едут. А если наоборот, то нет, девушки почему-то энтузиазма своей сильной половины часто не разделяют.
После поездки туристы, как правило, продолжают друг с другом общаться, у них завязываются дружеские или романтические отношения, бизнес-партнерство. Получается, что в нашем путешествии люди проходят некий фильтр, который мы ставим бессознательно, – все участники разделяют одни и те же ценности, а это главное для любого партнерства.
Все альтуристы общаются с местными жителями и делают какие-то выводы для себя. Местные тоже начинают общаться с «понаехавшими москвичами» совсем по-другому. Это получается совсем другая история: они встречают людей, которые приезжают не критиковать, а поддерживать то начинание, которое важно для местного населения и которое улучшит их жизнь. Получается коммуникация на другом уровне. Ты вложился в развитие своей родины частичкой себя, и ты чувствуешь другое отношение к ней, чем если бы ты просто съездил на экскурсию.
Я всегда стараюсь рассказать нашим путешественникам, что происходит в том месте, где они были, дальше, как живет их начинание, получаю новости от организаторов и делюсь ими с остальными.
Как выстраиваются отношения с местными активистами?
В качестве организаторов проекта нам на месте нужно минимум трое активистов. Приехав после предварительных переговоров на «разведку», я смотрю, кто с какой ролью справится лучше. Один человек – это заводила и душа компании, который легко сходится с людьми, может распределить и проконтролировать работу на месте. Есть более интровертные, им с людьми работать не так просто, но зато они отлично продумают, например, логистику или культурную программу. Тут важно на психологическом уровне понять, кто с чем лучше справится.
Когда мы обо всем договорились, то формируется окончательная программа, делается лэндинг и продаются места в путешествие.
Altourism самоокупаемый проект?
Проект самоокупаем, но выйти на уровень, когда можно на это жить, пока не получается. К 28 сентября, второму дню рождения Altourism, я готовлю отчет по сделанной работе, прибыли, обороту и социальному вкладу. Он нужен мне, чтобы понять, какие были сделаны ошибки и куда двигаться дальше. Тогда про самоокупаемость я смогу сказать конкретнее. Также надеюсь, что этот отчет будет важен для альтуристов и местных активистов, партнеров.
Как много проектов запланировано на ближайшее время?
Проработки ждет очень много проектов. Развитие идет, я постоянно смотрю новые площадки, со мной связываются активные местные жители. Сейчас у нас на разных стадиях готовятся пять новых направлений – от стадии переговоров до стадии запуска в ближайшее время.
Чем Altourism отличается от волонтерских центров, которые за денежный взнос отправляют туристов в волонтерские проекты?
Я когда-то начинала именно с волонтерского туризма в России и очень сильно в нем разочаровалась. Не в обиду будет сказано, но обычно туристы-волонтеры выбирают путешествие по принципу «попутешествовать подешевле». Люди не задумываются, а какая там деятельность, для чего она нужна, что из этого получится, будет ли это полезно или, наоборот, нанесет вред. Часто это действительно наносит вред, так как организаторы на месте бросают свои дела, занимаются волонтерами, а от них получается не так уж много пользы. Больше было бы результата, если бы эти люди продолжали заниматься своими задачами, а не организацией волонтерских поездок.
Наверное, это сильно зависит от продуманности такой поездки.
Так как волонтерские путешествия очень дешевые, там у людей нет ресурсной возможности продумать хорошо свою деятельность. Все зависит от продуманности, а она зависит от того, делают ли проект профессионалы или он готовится по принципу «приезжают волонтеры, надо куда-то их отправить, а у меня и так завал, какие еще волонтеры». В итоге волонтеры плохо организованы, все друг другу мешают.
Я совершенно не поддерживаю волонтерский туризм. За границей он где-то работает, но там – я разбиралась в бизнес-моделях – либо на это получают большие гранты, на которые можно профессионально организовать волонтерское путешествие, либо туристы платят очень большие деньги.
Вспомни три самых важных и запоминающихся проекта.
Они все важные, все родные, все как дети становятся. Один из самых любимых проектов – это, конечно, Тутаев. Он был самый первый, на сегодняшний день история с ним продолжается уже полтора года. Там мы участвовали в расчистке площадки у поликлиники, реставрировали наличник, а сейчас поедем продолжать строить парк. Местные активисты оказались первыми из тех, кто разделил наши идеи и поддержал Altourism, с ними очень быстро мы нашли общий язык. В Тутаеве быстрее всего происходят процессы изменений – через час или два, в головах людей и в происходящем на деле. Чем дольше продолжается эта история, тем глубже наше взаимодействие.
Второе место, которое хочется отметить, – деревня Асташово Костромской области. Впервые я там оказалась год назад, но не нашла подходящего жилья, поэтому проект был отложен. Недавно в тереме закончили ремонт комнат, в которых принимают туристов, и мы сразу туда приехали с Altourism. Там интересная история получилась. Изначально мы должны были ехать строить экотропу от терема к озеру, а в итоге организаторы значительно расширили и улучшили программу. Оказалось, что в соседней деревне Бариново большая проблема – мост завален деревьями, и река, пытаясь найти обход, размывает мост. Организаторы из Асташово с местными жителями и властями уже начали разгребать эти завалы на одном субботнике, мы помогли им на втором. Это было намного важнее с точки зрения социального вклада, ведь мост – жизненно важен для деревни. Все получилось спонтанно, но альтуристы были рады.
По-своему важным и запоминающимся оказался непростой проект в Карелии, на который не пришли местные жители. Он начинался с восстановления часовни. Я к этому отнеслась как к восстановлению памятника архитектуры, те, кто хотел ее восстанавливать, – тоже. Но для людей это было религиозное культовое место. После этого проекта я поняла, что мы никогда не будем вмешиваться в религиозные истории и мы никогда не будем включать в нашу программу то, что людей разъединяет. У нас будет только то, что объединяет. Плюс к тому у местных жителей очень не просто с заработком, их два главных способа существования – собирательство и рыболовство. В таких условиях восстановление памятника архитектуры явно не приоритетная проблема. Первый приоритет – найти средства для выживания. Поэтому мы переключились там на другой проект – строительство причала.
Там есть маленькие причалы, которые используют местные рыбаки, но нет причала, куда мог бы пристать туристический катер хотя бы человек на 10. А ведь рядом Кижи и мимо деревни, с которой мы работаем, проходит много туристов, там могла бы быть хорошая точка для остановки, местные могли бы сбывать ягоды, грибы и рыбу – и это был бы хороший дополнительный заработок.
Местные жители отнеслись к идее строительства с энтузиазмом. Но когда мы туда приехали, никто из них, кроме организаторов, не пришел. Тогда мы вложились полностью в этот проект и закупили весь необходимый материал. Но из-за этого нам пришлось отменить вторую неделю поездки, так как мы финансово оказались в большом минусе. Получилась благотворительность из своего кармана, а не социальное предпринимательство. Жалко и обидно, так как проект важный, он действительно мог бы дать большой толчок к развитию. Этот причал мог бы позволить начать развивать разные малые бизнесы и преобразовать деревню. Увы, пока я не вижу, как мы можем дальше поддержать там проект с причалом. Но мы попробовали. Мы сделали там немало, но все равно там осталось много работы. При этом проект оказался по красоте самый шикарный – мы начинали день с завтрака на палубе катера посередине Онежского озера с красивейшими видами, там была вкуснейшая еда, экскурсии по озеру, очень интересные и душевные организаторы, все болтали до ночи.
Как можно изменить российскую провинцию? Как повысить ее привлекательность в глазах туристов?
Изменить ситуацию усилиями сверху невозможно. Никакие деньги не помогут. Вариант один – изменять сознание людей.
И легко ли оно меняется?
Когда как. В Тутаеве – в течение двух часов. А в Карелии мы таких изменений не увидим, может быть, и в ближайшие 10 лет.
Подготовила Дарья Шаповалова